Возможно, надеясь, что он догонит ее и попросит прощения… Или даже убедит в том, что она ошибается, что у него никогда не было и не будет другой женщины… Никогда, никого, кроме нее… Убедит ее в том, что она и только она для него самая лучшая, самая необходимая, самая любимая женщина на свете… Единственно любимая…
Но Альдо молча стоял посреди пустынной в это раннее утро площади, провожая ее фигуру опустошенным взглядом и даже не пытаясь остановить ее… Даже не пытаясь придумать ни одной полагающейся в подобных случаях фразы: сожаления, уверения, раскаяния… И не потому, что в подобных случаях они всегда бывают фальшивыми, лицемерными и бесчувственными, как подаренные в знак бесконечной любви искусственные цветы, а потому, что он просто не мог отыскать их в своей памяти, в своей душе… Ему казалось, что его вдруг покинуло не только беспокойство и страх быть разоблаченным, с которыми он уже успел свыкнуться за последние дни, но и все ощущения, которые он когда-либо испытывал в своей жизни… Он казался себе таким же опустошенным, как и его собственный взгляд, который он никак не мог оторвать от этой тоненькой, стройной фигурки, с каждой секундой становившейся все менее различимой… Ему казалось, что вся его жизнь до этой секунды была такой же опустошенной, лишенной всякого смысла и устремлений… Лишенной главного чувства — любви и главного желания — сделать счастливым любимого человека… И в этой тоненькой фигурке он вдруг увидел удалявшуюся от него немного полноватую, но очень женственную фигуру Алессии… Она будто исчезала у него на глазах, задавая слышимый только для него одного вопрос: «Что же дальше?».
— А что же будет дальше? Что будет с магазином, если я соглашусь уехать в Авиньон? — вывел его из задумчивости голос синьора Нетьери. — Ведь вы один вряд ли справитесь с потоком заказов, который обрушился на нас в последнее время… Не в обиду вам будет сказано, но вы не очень-то хорошо разбираетесь в модных тенденциях и желаниях покупателей, так что… — Он сделал выразительную паузу.
Альдо же продолжал все так же молчаливо и неподвижно стоять возле витрины. Возвращаясь из калейдоскопа невеселых воспоминаний, он бросил случайный взгляд на припарковавшуюся неподалеку от магазина ярко-красную «феррари-скальетти», за считанные секунды привлекшую к себе также и взгляды собравшихся вокруг ретромобиля зевак.
Готов поспорить на бесконечное пребывание в роли Винченцо, что ее совсем недавно купили в моем салоне, удовлетворенно разглядывая новенький кузов, подумал он и тут же иронично усмехнулся. Забавно… Еще совсем недавно я считал, что не смогу провести и дня вдали от моего автомобильного рая, а теперь вот стою здесь, в этой «обители амура», и всерьез обсуждаю направления каких-то дурацких модных тенденций, да еще предаюсь сентиментальным воспоминаниям о наших с Винченцо бывших невестах… Хотя Алессию я никогда и представить себе не мог в этой роли… И, наверное, был чертовски неправ… Ведь она провела рядом со мною несколько долгих лет, на протяжении которых не только помогала мне завоевывать все новые и новые вершины авторынка, но и пыталась сделать меня лучше, вдохнуть хотя бы частичку человеческой души в бесчувственного автомобильного робота… А я даже не подозревал об этих попытках… Вернее, я даже не подозревал о том, что я робот… Мне казалась вполне естественной эта гонка по трассе лидерства и успеха… Алессия же представлялась мне всего лишь попутчицей на ней… Попутчицей, от которой я при необходимости с легкостью смогу избавиться… И избавился… Но избавление это не принесло мне ничего, кроме разочарования… И я понял это только сейчас, когда менять что-либо уже поздно… Хотя… почему же поздно? Возможно, финал наших прежних отношений это всего лишь начало чего-то иного… Чего-то нового и еще не изведанного нами… Ведь не случайно я вчера выбрал для Алессии свадебное платье… Я обязательно подарю ей на нашу свадьбу точно такое же, благо, временное исполнение роли владельца «амурного» магазина предоставляет мне полную свободу выбора… Вот только нужно доиграть эту роль до конца…
— Ну что ж, уважаемый синьор Нетьери, если вы решите принять предложение нашего авиньонского партнера, то мне не останется ничего другого, как самостоятельно следить за модными тенденциями и угадывать желания наших очаровательных покупательниц, — невозмутимо подытожил Альдо, улыбнувшись своему собеседнику. — Пришла пора устроить экзамен вашему нерадивому ученику, — с шутливой торжественностью объявил он.
Синьор Нетьери медленно перевел вопросительный взгляд на Кристину, так и не проронившую за все это время ни слова. Та в ответ с сомнением качнула головой и, бросив задумчивый взгляд на своего шефа, осторожно проговорила:
— А как же ваше увлечение карточными играми? Оно отнимает у вас столько времени, что в магазине вы не задерживаетесь больше чем на пару часов… Ну разве что вчерашний день был исключением…
— Теперь он станет правилом, — уверенно оборвал ее Альдо. — А что касается карточных игр, то мой брат предложил мне очень действенный способ излечения от этой пагубной страсти… Один сеанс у венецианского экстрасенса, и я вернусь другим человеком, вот увидите, — пообещал он.
Точнее, я верну вам этого вруна и проходимца, которого вы называете своим шефом, сделав из него другого человека, перефразировал он мысленно. Ну а себе верну Алессию…
— По крайней мере, попытаюсь… — сдержав тяжелый вздох, еле слышно прошептал он.